Run Devil Run – твой первый альбом за последние два года, и первый рок-н-ролльный со времен “Снова в СССР” 1988 года. Расскажи, как тебе пришла идея создания такого альбома?

Я уже многие годы думал снова записать чисто рок-н-ролльную пластинку. Я говорил об этом еще с Линдой, и ей эта идея безумно понравилась. Линда очень любила рок-н-ролл и хотела, чтобы я записал пластинку рок-н-роллов, которые мы с Beatles никогда не исполняли.

Итак, я собрал 25 песен, которые смог припомнить. Я никогда не играл их с Beatles, но они мне очень нравились. Единственным критерием отбора песен было лишь то, что они мне самому нравились. Многие из них были абсолютно неизвестными, давно запылившимися оборотными сторонами синглов. На самых ранних концертах нам приходилось играть стороны B известных синглов. Мы играли вместе с четырьмя-пятью другими группами. Мы не всегда были первыми выступающими, и часто перед нами выступало несколько других команд. И часто бывало, что пока мы ждали своего выхода, кто-нибудь другой играл вещи из нашего сета. Группы играли Long Tall Sally или What’d I Say, а мы сидели в гардеробе и стонали: “О нет, это же наш классный номер! О только не эту песню!..” И тогда все наше выступление накрывалось медным тазом. Мы должны были что-то предпринимать в такой ситуации, поэтому мы присматривались к некоторым неизвестным сторонам B синглов и надеялись, что никто не сыграет эти вещи, пока мы не выйдем на сцену.

И таким образом у меня в голове крутилось довольно много таких вещей, когда я готовил этот альбом. Я переслушал дома кучу кассет, и записывал тексты тех песен, которые хотел поместить на этот альбом. Это было просто обалденно: я крутился дома как тинейджер, слушая синглы, которые хотел выучить наизусть. Единственное отличие было лишь в том, что тогда я слушал пластинки, а теперь кассеты. Но ощущение было точь-в-точь такое же: я записывал первую строчку песни, останавливал пленку, записывал текст, слушал следующую строчку, снова останавливал и снова записывал слова. Я думал:” Ей, да это же здОрово, я не делал этого с тех пор, как мне было 15!”

Вот так все это было: я запихнул тексты любимых песен в большущий конверт и в понедельник утром пошел в студию. Я доставал бумажку с текстом и говорил: “А знает ли кто-нибудь из вас песенку No Other Baby?!” - все отвечали: “Нет”, - “Ну тогда смотрите”, и играл им вещь минут 15 на акустической гитаре. После этого каждый шел к своему инструменту и мы начинали играть.

Несмотря на то, что пара грустных песен здесь все-таки присутствует, в общем пластинка очень энергична, с драйвом (upbeat). То ли это настроение, какого ты хотел добиться?

Когда я раздумывал над тем, какие песни буду играть на альбоме, одновременно я сам написал пару вещей. Я думал: вместо того, чтобы написать балладу для альбома рок-н-роллов, можно написать пару настоящих “боевиков” на случай, если не хватит материала. Но как-то раз, когда я взял в студию одну из своих новых песен, один роуди спросил меня: “Чья это вещь?” Это было классно: он даже не заметил, что это совершенно новая песня. И тогда мы точно поняли, что альбом выйдет удачным. Кто-то сказал: это была бы забавная игра: послушать пластинку и не заглядывая в список песен, угадать, моя это вещь или нет. Как я уже сказал, несмотря на то, что большинство песен написано очень давно, они не звучат старомодно. Иногда слышишь по радио - если это демократичная радиостанция - современную вещь, а потом сразу же за ней какой-нибудь рок-н-ролл. И тогда старая вещичка слушается приятнее, старомоднее, и не так грубо, как современная.

Да, в некоторых песнях я хотел остаться верным оригиналу, потому что эти вещи хорошо запомнились мне именно в своих первоначальных версиях. Blue Jean Bop была записана на пластинке Джина Винсента, которую мы слушали еще в Ливерпуле. Она не была таким хитом, как Be Bop A Lula, но мы очень любили эту вещичку.

С All Shook Up у меня связаны потрясающие воспоминания. Мы сходили с ума по Элвису, пока он не ушел в армию. Там он, конечно, повзрослел, но и после армии по-прежнему оставался таким же фантастическим исполнителем. Тогда в Ливерпуле я и мой лучший друг Йен Джеймс, с которым я и поныне поддерживаю связь, носили эти "парки". Мы считали их действительно классными и были уверены, что более клевого прикида просто не найти, и поэтому мы носились по барахолкам и попутно пытались цеплять девчонок. Нам казалось, что если мы будем носить эти куртки, то девчонки обязательно будут крутиться возле нас. Но на самом деле они нас даже не замечали! Это меня, конечно же, очень расстраивало и угнетало, на почве таких нервных расстройств у меня даже бывали головные боли! Короче, мы шли к бабушке Йена в Дингл, где, кстати, жил Ринго, и слушали на пластинке All Shook Up.

Я был с моим сыном в Атланте и он хотел посмотреть ту часть города, в которую туристы обычно не ходят. В общем, мы пошли в эти кварталы, крутились там, прогуливались, и наткнулись на эдакий магазин Вуду, где можно было купить любое средство от всех болячек. Я посмотрел на витрину и увидел бутылочку с солью для ванн, которая называлась Run Devil Run, "Это неплохое название для песни", - подумал я. Когда я потом был в отпуске, то начал сочинять текст, и все вышло так просто. Когда я написал эту песню, я представлял себе, что плыву под парусом, хотя на самом деле никакого моря и рядом не было, а были болота в Алабаме, но у фантазии нет границ, знаете ли. Интересно, некоторые люди говорили, что гармонии в этой вещи похожи на те, которые были в песнях Линды, и мне так тоже кажется. Она, конечно же, не слышала этой песни, поскольку она слишком новая, но действительно чувствуется, как будто бы Линда ее пела. Наши голоса очень хорошо подходили друг к другу. Когда люди столь долго живут вместе, то они и взрослеют вместе.

Ну да, в моей теперешней ситуации (положении) она должна звучать трагично. Когда я слушал ее в первый раз, это была лишь баллада Рики Нельсона об одиноких людях. Когда я пошел в студию, то хотел записать ее точно так же, как Рики, поскольку я думал, что его версию просто нельзя превзойти. Потом я решил попробовать спеть ее чуть повыше, в моем более высоком регистре. Мы попробовали и получилось неплохо, пока мы не нашли “золотую середину”. Поскольку голос звучит слишком высоко, в некоторые моменты я сам себе напоминаю Микки Мауса. Я пытался спеть чуть пониже, но мне это не очень удалось. Потом я попросил Дейва Гилмора спеть мелодию, а я пел гармонию(?). Это было классно, точно так же мы работали с Beatles: когда кому-нибудь в голову приходила хорошая идея, мы должны были осуществить ее непременно за первые две недели, пройти все эти бюрократические инстанции и выяснить, хороша эта идея или нет. Нужно быть всегда проще – это мне нравится.

Ну, с этой песней не связано никаких особых историй. Прелесть в том, что я написал примерно половину вещи еще при жизни Линды, когда я только задумывал альбом рок-н-роллов. Это было так чудесно, петь ей “You, you’re what it is…” Мне нравится эта вещь, потому что я написал ее для Линды.

В общем, это мой новый альбом. Я так давно хотел сделать нечто подобное. Мы смикшировали его за неделю, и 4-го октября он выходит. Я рад, что я снова вернулся к корням, так что все люди, которые уж было решили, что я совсем ушел в классику, могут быть спокойны. Я по-прежнему люблю рок-н-ролл!